Среди экономистов-теоретиков нередко можно встретиться с мыслью, что проблемы государственного долга во многом мнимые: государство не может обанкротиться. Опасения возможного банкротства государства несостоятельны, как отмечается во многих стандартных курсах по макроэкономике, в силу целого ряда причин.

Во-первых, государство не может обанкротиться, поскольку оно может рефинансировать свой государственный долг (мы рассмотрели это выше на примере России). Такая схема финансирования бюджетного дефицита в экономической теории называется схемой Понзи.

К сведению. Американский бизнесмен Чарльз Понзи петом 1920 года собрал 9,5 млн. долл. с 10 000 инвесторов, продавая им долговые обязательства с обещанием выплаты 50% прибыли через 45 дней. Эти обязательства подкреплялись им за счет собственного предприятия почтовых кулонов в Бостоне.

Понзи оплатил долговые обязательства первым инвесторам, после чего весть о сверхвысоких доходах распространилась в обществе, захватив воображение легковерных вкладчиков, а также их сбережения.

Но надежды на быстрое обогащение не оправдались, так как долговые обязательства первых вкладчиков были оплачены за счет доходов от продажи новых обязательств инвесторам, позднее включившимся в эту «финансовую пирамиду».

Чем заканчиваются подобные игры, хорошо известно многим российским гражданам: достаточно вспомнить историю с «МММ», банком «Чара» и т. п.

Во-вторых, только государство по Конституции может облагать население и бизнес налогами для того, чтобы иметь источник выплат по долгу, чего не может позволить себе частная фирма.

В-третьих, только государство обладает монопольным правом на эмиссию, Поэтому трудно представить себе банкротство того экономического субъекта, который в случае необходимости всегда может включить печатный станок.

Что же можно ответить по существу данной аргументации?

Действительно, для обслуживания внутреннего и внешнего долга можно прибегнуть к рефинансированию. Но обращаться к этому способу государство может (без боязни остаться банкротом) лишь до известных пределов. Если все новые и новые выпуски государственных облигаций идут не на решение структурных проблем экономики, стимулирования научно-технического прогресса, создания новых рабочих мест, т. е. всего того, что расширяет базу налогообложения и дает источник выплат процентов по госзаймам, то рано или поздно «финансовая пирамида» рушится.

Откуда, из каких источников выплачивать проценты? Если налоги собираются плохо, если экономика «уходит в тень», то приходится все большую часть расходов госбюджета тратить на выплаты процентов, а не на социальные программы, поддержку реального сектора и т. п. Это касается не только внутреннего, но и внешнего долга.

Важно знать не просто абсолютную величину долга, но и его соотношение с ВВП, экспортом и др., о чем пойдет речь далее.

По этим показателям Россия находится не в самом худшем положении. Критерий Маастрихта, или Маастрихтский стандарт устанавливает величину совокупного государственного долга (внутреннего и внешнего) на уровне 60% ВВП. В РФ это соотношение равнялось к началу 2013 года 25 % ВВП.

Проблемы правительства России перед кризисом в августе 1998 г. были в неблагоприятной структуре нашего долга: он был короткий и «горячий», т. е. по нему должны выплачиваться очень высокие проценты.

Когда же бюджетных средств уже не хватает, государство может объявить об отказе выплачивать проценты и погашать свои обязательства перед внутренними или внешними инвесторами, т. е. объявить суверенный дефолт. А это и есть банкротство государства.

С этой проблемой сталкивалось множество стран на протяжении последних сорока лет XX века, среди которых, как наиболее драматичные, можно отметить мексиканский финансовый кризис в 1994 г., российский - в 1998 г., аргентинский - в конце 2001 гг.

Повышать же налоги для финансирования выплат по долгу можно, скорее, теоретически. Речь идет о верхней границе налоговых изъятий в государственный бюджет.

В современных промышленно развитых странах она составляет около 50% ВВП. Что же касается России, то сокращение в силу различных причин налогооблагаемой базы привело к тому, что собранные налоги не достигали в июле 1998 г. даже 14% от ВВП.

И, наконец, финансирование государственного долга с помощью печатного станка - это прямой путь в гиперинфляцию, сам факт которой говорит о банкротстве правительства, допустившего ее.

Еще один довод в пользу того, что государственный долг не столь опасное явление, каким его нередко представляют, формулируется следующим образом: наш внутренний долг - это то, что мы должны сами себе. Поэтому нет нужды опасаться, что бремя долга ляжет на плечи будущего поколения.

Аналогия между частными и государственными долгами, утверждают сторонники этого подхода, неуместна (например, отец, отойдя в мир иной, оставил в наследство сыну долг, который он по законам страны обязан уплатить).

С государственным долгом дело обстоит по-иному.

Ведь как посмотреть на государственную облигацию: с одной стороны, это пассив государства, т. е. его обязанность платить.

С другой стороны, облигация в руках инвестора, ее приобретшего, - это актив, по которому он будет получать доход и, в конце концов, она будет ему погашена. Так что будущее поколение не стоит оплакивать, - ведь именно оно получит выплаты по государственным облигациям, которые приобрели их родители.

Несмотря на смутное ощущение, что государственный долг - это наша задолженность самим себе, проблема бремени для будущих поколений является вполне реальной.

Не будем забывать об эффекте вытеснения. Действительно, вытеснение частных инвестиций в результате государственных займов в долгосрочной перспективе приведет к сокращению производственного потенциала нации.

Следует отметить, что по крайней мере две важнейшие проблемы государственного долга признавались большинством экономистов как действительно серьезные: эффект вытеснения, о котором речь шла выше, и проблема погашения и обслуживания внешнего долга.

В последнем случае уже нельзя утверждать, что «нация должна самой себе». Внешний долг означает, что происходит утечка ресурсов из страны-должника.

Необходимо наращивать экспорт и сокращать импорт, чтобы иметь источник выплаты процентов по обслуживанию внешнего долга.

Абсолютная величина внешней задолженности сама по себе еще не дает нам оснований говорить об угрозе внутреннему потреблению, «тисках зависимости» от иностранного государства-кредитора, утечке ресурсов, подрывающих производственный потенциал страны и т. п.

Важно знать, как было отмечено ранее, относительные показатели внешнего долга, т. е. принятые в международных сопоставлениях коэффициенты долговой нагрузки: долг по отношению к ВВП, долг по отношению к экспорту и обслуживание долга по отношению к экспорту.

Критическими, или пороговыми, для внешних займов являются следующие цифры: отношение долга к ВВП не выше 50% (по Маастрихтским критериям не выше 60%, как отмечалось ранее); долг к годовому экспорту - не более 275%; отношение суммы погашения и обслуживания долга к годовому экспорту - не более 30%; отношение стоимости обслуживания внешнего долга к экспорту - не более 20%.

Таким образом, проблемы государственного долга затрагивают широкий спектр социально-экономических последствий внутренних и внешних заимствований как в краткосрочной, так и долгосрочной перспективе.